Знание своего края является важной составной частью человеческого мировоззрения. Патриотизм, любовь к Родине невозможны без любви к месту, где ты родился и вырос, без связи со своей малой родиной. Поэтому краеведение – немаловажная отрасль исторической науки: как ручейки и речушки соединяются в большие реки и в конечном итоге впадают в мировой океан, так и знания о каждом кусочке родной земли вливаются в историю страны, в копилку человеческого знания о мире.

Более 40 лет я живу в селе Углянец Верхне-Хавского района и расскажу о нем то, что знаю. Углянец, большое село, занимающее площадь около 440 гектар (4,4 кв. км)  расположен примерно в 40 км от Воронежа и связан с ним как железной, так и автомобильной дорогами. В город ходят электрички и автобусы, что делает Углянец по сути пригородом Воронежа: из 6,5 тысяч жителей села большинство работают на предприятиях, в учреждениях и организациях города. Хотя есть у нас и своя инфраструктура: комбинат «Опытный», на котором занято 200 человек, небольшой ремонтный завод (бывший завод прессовых узлов, филиал Воронежского завода ТМП, в 90-е гг. прекративший свою деятельность, но сегодня начинающий свое возрождение), знаменитый санаторий «Углянец» с источником не менее знаменитой «Углянческой» минеральной воды на его территории, целый ряд частных предприятий, учреждений социальной инфраструктуры (пилорамы, магазины, амбулатория с целым штатом медработников, ателье, кафе и т.д.); часть людей работает в лесхозе, часть – на ж.-д., некоторые заняты ремеслами и кустарными промыслами. Есть и своя интеллигенция: в селе 2 школы, детсад, Дом культуры, множество кружков, спортивных секций, есть самодеятельные коллективы и общественные организации (например, казаки).

История села насчитывает, как минимум, несколько веков. Первое упоминание о нем в сохранившихся письменных источниках относится к 1617 г. В это время, как известно, молодое Московское государство, расширяя свои границы и «отдавливая» кочевников на юг и восток, стало основывать в наших местах пограничные крепости, острожки, дозорные посты и т.п. укрепленные пункты. Так в конце XVI в. был основан (а вернее, возобновлен) Воронеж, а затем, в первой половине XVII в. – знаменитая Белгородская засечная черта – более 800 км непрерывных оборонительных укреплений от Белгорода до Тамбова, где естественные преграды (леса, болота, реки и т.д.) усиливались земляными валами, рвами, сторожевыми заставами, засеками. Остатки рва и вала этой черты до сих пор просматриваются на юго-восточной окраине Углянца.

Однако, по местному преданию, поселение здесь существовало гораздо раньше, чуть ли не с легендарной киммерийской эпохи, и уж во всяком случае – в эпоху расселения славян. Место это очень удобно для жизни и особенно для обороны. Здесь сходятся в одной точке три стихии: лес, степь и вода. Река Усмань как раз в этом месте выходит из Усманского бора на широкий степной простор. Кроме того, здесь встретились и противоположности рельефа – возвышенность и долина, а также два разнородных вида почв –кварцевый песок и плодороднейший чернозем. Ледник, как гигантский бульдозер, натащил сюда массу песка и, видимо, где-то здесь и остановился, поскольку граница между песком и черноземом проходит прямо по селу, почти полностью совпадая с центральной улицей Ломоносова, идущей с востока на запад: к северу, к лесу идет песок, к югу, к полю и лугам – чернозем. Добавили песка, видимо, и ветры, дующие из степи (об этом писал еще В.О. Ключевский), и река.

Ледник таял и,отступая, порождал полноводные реки (Усмань, Воронеж, Дон и т.д.) и «пробивал» в почве их долины и поймы. Пойма Усмани шириной в 3 – 4 км в ледниковый период была, видимо, сплошным водным потоком. Потом воды поубавилось, река обрела русло, но полноводной Усмань была всегда, вплоть до XX века. Сегодня Усманка в наших местах – «воробью по колено». Но до сих пор многие жители помнят, как, купаясь в реке, ныряли с берега и не могли достать дна, как ловили здесь жирных налимов, лещей и судаков, как шла на нерест в усманские лиманы и заводи рыба из Воронежа и Дона. Лишь в хрущевское время, когда сначала вырубили леса по берегам реки, а потом распахали пойменные луга, реку стало затягивать песком, родники забивались илом, Усманка резко обмелела, стала зарастать камышом и осокой, а потом и вовсе проложила новое русло (старое было под самим углянским бугром, а нынешнее – примерно на километр восточнее).

Углянец расположен на бывшем правом, высоком, крутом берегу р. Усмань, левый берег которой, как и у многих российских рек, пологий, низменный, луговой. 

Место для поселения, как уже сказано, было очень удобное: в реке – рыба, в лесу – дичь, грибы, ягоды, травы, дерево для обустройства, в лугах – пастбища для скота, в поле – чернозем – пожалуйста, распахивай, сей пшеницу и все остальное. В случае набега кочевников можно укрыться в лесу, но можно и держать оборону: река и высокий берег являются естественными оборонительными укреплениями. С бугра открывается потрясающей красоты вид на восток. Степь просматривается на 8 – 10 км, как на ладони, т.е. место очень удобно для расположения пограничного дозора. 

В скифо-сарматскую эпоху здесь, видимо, проходила граница между оседлыми (т. наз. «скифы-пахари», среди которых, как отмечает историк И.Е. Забелин, большую часть составляли пра-славяне) и кочевыми скифами. А в эпоху расселения славян (после V в.) – граница, отделяющая славянский мир от кочевого, в частности, от хазарского каганата. Известно, например, что Хава (нынешний наш райцентр), находящаяся от Углянца всего в 20 верстах по прямой к востоку, в хазарские времена была хазарским пограничным форпостом. Более достоверные сведения могли бы дать археологические раскопки, но, как отмечают местные краеведы, попытки их организовать неоднократно наталкивались на противодействие и запреты «сверху». Причиной, видимо, является наша национальная русская болезнь самопринижения – благоговение перед всем иноземным и пренебрежение к своему, родному, которое замечали многие историки-антинорманисты (Ломоносов, Татищев, Венелин, Забелин, Гедеонов и др.). 

Другой причиной может быть своеобразная «энергетика» места. (Сейчас ведь модно говорить об «энергетике», экстрасенсорике и всяких паранормальных, таинственных явлениях). Чистый кварцевый песок на границе леса, взаимодействуя с солнечными лучами (нагреваясь и т.д.), возможно, создает определенное электро-магнитное поле, в него нередко ударяет молния, что и создает некую «энергетику». Так это или нет, но по селу бродят смутные слухи о том, что Углянец – «колдовское» место, что из-за этого, в частности, здесь не приживаются цыгане, что здесь полно «колдунов», которые, однако, не афишируют себя, таятся как бы «в подполье». Исключение, пожалуй, составляла недавно умершая баба Нюра, знаменитая на все Черноземье целительница, жившая «на Польше» (от слова «поле»), т.е. районе, где село вместе с рельефом местности спускается отзаросшей лесом возвышенности к реке, в пологую, луго-полевую местность. К этой целительнице съезжались страждущие из Воронежской, Липецкой, Тамбовской, Курской и др. областей, у двора все время толпились машины с иногородними номерами. С «колдовской» темой связана и легенда об Устином болоте, откуда брал начало ручей, превращенный ныне в пруд Винница. Устино болото (и смежное с ним Живомостье) считалось страшным местом, все боялись и обходили его стороной. Лошадь там не везла телегу, а коровы вообще не могли пройти. А однажды один мужик обругал лошадь «чтоб ты сдохла!», и она действительно сдохла. Впрочем, дело здесь, может быть, вовсе и не в «колдовстве», а в банальной труднопроходимости болота.

С той же темой связано и местное предание о том, что в языческие времена здесь был сакральный центр, на месте нынешней церкви (все на том же бугре) было капище, а рядом – дозорная вышка. Современные жители  этого места, копаясь в земле, натыкались на разные «чудеса»: то на подземные ходы, то на каменный свод какого-то здания, но продолжения все эти истории не имели – не находилось энтузиастов, которые довели бы дело до научного исследования.

Углянец находится на пограничье не только в смысле природных стихий, но и в этническом плане. С запада и севера сюда приходили славяне, с юга и востока – степняки (скифы, сарматы, аланы, тюрки, монголы и т.д.), с северо-востока – мордва. Все это отразилось на антропологическом составе села. Каких только лиц и фигур здесь не встретишь! От монгольских до немецких, от славянских до татарских, от кавказских до зырянских – все эти антропологические черты присутствуют в нашем народе. Характер наших людей достаточно суровый, можно даже сказать, воинственный, что также связано с пограничным положением села и полувоенным образом жизни в течение долгих веков. В годы моего детства, в 70-80-е гг., постоянным событием у нас были массовые молодежные драки, являвшиеся, по-видимому, отголосками старинной традиции кулачных боев, которая в свою очередь восходила к комплексу «военно-патриотического» воспитания и боевой тренировки молодых людей у древних народов. С переходом к перестройке драки прекратились. Видимо, древняя воинственная «традиция» все же отступает, и цивилизация берет свое! Впрочем не меньше у нас и добрых, спокойных людей, и примеров положительного плана. Например, лес до сих пор хранит следы культурного отношения людей к природе: люди культивировали полезные лесные растения, высаживали в лесу, вблизи жилья, ягоды и грибы, деревья и кустарники, так что даже и теперь еще многие лесные делянки напоминают скорее заброшенные сады, чем дикие джунгли. Люди прикармливали животных и птиц, следили за их поголовьем и вообще способствовали поддержанию и развитию биоценозов и экологического равновесия. Еще и сегодня некоторые следуют этой древней традиции: подсаживают в лесу деревья, выплескивают там воду со спорами грибов, помогают распространяться лекарственным травам и т.д. Так что люди у нас разные. Место было, видимо, бойкое. По реке ходили торговые, военные, а подчас и разбойные люди на лодьях и стругах, да и сухопутный торговый путь из Булгар в Киев проходил где-то в наших местах. Так что разные люди захаживали.

Существует несколько версий происхождения названия села. Первая – от слова «уголь». Это самая близкая к нам по времени и потому самая распространенная версия. С XVII в., а особенно с петровского и после-петровского времени распространенным промыслом здесь было углежжение. Из дубовой древесины по особой технологии углежоги делали древесный уголь для кузниц, а также для самоваров, утюгов и т.д. В яму, выкопанную в песке, набивали дубовые бревна, разводили там костер из хвороста, заваливали все это опять же хворостом и песком; в яме при этих условиях происходил процесс, при котором менялась химическая структура дерева: оно превращалось в уголь, имеющий более высокую температуру горения (позже технологию стали упрощать: вместо дубовых бревен стали использовать осиновые сучья, жгли не в ямах, а просто в кострах, но и качество угля при этом снижалось). «Все самовары города Воронежа закипали на углянских угольках!»м – писал В. Кораблинов. От угля – и название Углянец.

Вторая версия – от слова «угол» – связана с географией и военной историей места. Река Усмань делает под бугром «угол», поворот, Лес клином (углом) врезается в степь, сам бугор углом выдается в луга, с чем и была связана организация «углового дозорного поста» на границе. С XVII в. этот пост входил в Белгородскую черту и подчинялся городу-крепости Орлову.

Третья версия – от корня «глянь» – связана так же с дозорной функцией: «глянуть», «оглянуть(ся)» «углядеть» и т.д. Уж больно удобное место для того, чтобы оглядеть землю и углядеть неприятеля! Кроме того есть и «эстетическая» модификация этой версии: основателям просто приглянулось («углянулось») это действительно красивое место! Слово «глянец», означающее в широком смысле что-то красивое, сияющее (то, что «глянется»), а в более узком – то, что блестит, сверкает, применимо и к красоте местной природы, и к сверкающему на солнце кварцевому песку, связанному в свою очередь с «энергетикой» места.

Четвертая версия – от «угличей» (одно из летописных названий восточно-славянского племени уличей, жившего в нижнем Поднепровье и до самого Дуная). Наши места, как минимум, дважды, в IX – X и в XII веках, заселялись переселенцами из Черниговщины, и, кстати, большинство топонимов (такие, как Воронеж, Усмань, Рамонь) вероятнее всего завезены ими. И хотя черниговцы были в основном северяне, среди них вполне могли быть угличи (их южные соседи), поселившиеся в нашем месте и давшие ему название.

Поскольку древнее, первобытное сознание весьма синтетично, различные функции и сферы бытия в нем не разделяются, а сосуществуют вместе, слова и понятия часто имеют множество значений (как духовного, так и физического плана), то можно предположить, что в слове «Углянец» присутствуют все указанные значения. Угличи, сыны Угля или Угляна (Углян – бог грома в гуцульской мифологии, не исключено, что он был богом также и у уличей или у других древнеславянских племен, общих предков современных русских и украинцев), поселились в этом углу земли, в этом «углянувшемся» им месте, приглянувшемся им своей красотой («глянцем»), широким простором, возможностью его обозрения («оглянцем»), а также  необычной энергетикой – и стали заниматься различными энергетическими промыслами (например кузнечым, который всегда в древности связывался с магией), в том числе и угледеланием. Заметим, что понятие «энергия» объединяет все версии: «уголь» - овеществленная энергия Солнца, «Углян» - ее электро-магнитная, метеорическая форма, «углядывать»-оглядывать – пространственная функция любого бога, в том числе и солнечного, и громовержца. С течением времени в имени «Углянец» актуализировались все новые смысловые оттенки, не меняя основного смыслосодержащего стержня. При этом имя принимало порой разные формы (исторически известны названия: Углянка, Углянец, Углянск и др.; притяж. – углянский, углянческий, углянецкий и т.д.).

 

Исходя из общей картины расселения славян (см. «Усманский бор», с.9) и удобства места, с большой долей вероятности можно утверждать, что поселение на месте Углянца существовало со времен расселения славян. Во все времена здесь находился пост-застава на границе с кочевым миром и Хазарией. В XI – XIIвв. здесь – периферия Черниговского княжества, в XII – XV вв.–Рязанского. И всегда – пограничье. В XIII – XIV вв., с приходом татар, эти места на время пустеют, люди покидают их и уходят на север и запад. Воронежская земля на 3 столетия становится Диким полем. Не исключено, впрочем, что в глубине леса продолжали жить какие-то люди, о чем свидетельствуют остатки каких-то поселений или даже городищ в нескольких километрах от Углянца, вблизи и на территории Воронежского государственного заповедника (район станции Графская). Идентификация и датировка этих поселений отсутствует, т.к. археологическое исследование этих мест не проводится. Можно предположить, что в лесу жили хранители сакрального места и преданий, волхвы или им подобные, укрывавшиеся от нашествия и хранившие предания, в том числе и название места, реки и др. топонимов. С конца XIVв. здесь возобновляется  торг, кочевой мир встречается и пересекается с оседлым. А с XVв. усиливающееся Московское княжество стремится прибрать эти земли к рукам. В конце XVI в., после закладки крепости Воронеж, Сабуров, по видимому, возобновляет здесь (на старом месте) дозорно-охранный пост (во всяком случае у Г. Гермалова есть указание, что Углянец основан в 1597 году), а в начале XVII в. документы говорят уже о деревне Телечино, которая «то же самое», что Углянец. Пост Углянца (Угловой военный пост) входит в комплекс оборонительных укреплений Орлова городка, являясь его северным форпостом (южным было нынешнее село Хреновое). В гарнизоне городка служат дети боярские, драгуны, стрельцы, казаки, в Углянце – так же дети боярские, казаки, бобыли, однодворцы.

Постепенно военно-заставная роль Углянца снижается. Пост передвигается в Забугорье и далее на восток.

До XVIII века село Углянец было небольшим, на его территории находилось всего несколько десятков крестьянских домов. В 1660-е годы мужиков из Углянцапривлекают к строительству крепостных сооружений в Воронеже. Есть свидетельства об участии мужского населения Углянца в восстании Степана Разина (1667 – 1671 гг).Мало кто вернулся домой после разгрома восстания, что и послужило причиной временного упадка села.

Но с конца XVIIв. начинается новый подъем. Углянец включается в сферу деятельности Петра I.На реке Воронеж по его указу ставят верфи, из Липецка туда везут железную руду, а в Углянце расширяется производство угля для ее переплавки в воронежских кузнях. Из этого железа потом льют ядра, пушки, делают всю оснастку русского флота. В 1697 году около Углянца были отведены лесные участки для заготовки древесины. По указу Петра 1 было предписано углянским мужикам доставлять лес и работать на верфях в Воронеже. Увеличивается население села: идет приток из других регионов. Всего с Поволжья и  Севера в Воронежские края переселилось до 2-х тысяч поморов, людей, знакомых с морем, кораблестроением и судовождением.

В послепетровское время количество углежогов уменьшилось, но Углянец продолжал развиваться. Помимо угольного дела, жители жили лесом, рекой, землепашеством. Развивалась заготовка древесины и торговля ею. В самом начале XVIII века в Углянец приехали духоборы. Поселившись на бугре,они стали выращивать картофель, бывший в то время экзотической редкостью, а потом сделали крахмалку и стали вырабатывать крахмал из картофеля. Когда в 1778 году часть земли крестьян села Углянец и соседних деревень была захвачена помещиками, духоборы стали продавать крахмал помещику Кряжову, а тот на своем водочном заводе в Воронеже (нынешний ликеро-водочный завод на ул. Кольцовской) делал из него спирт и водку.

В селе было два помещика – Сычев и Кряжов.  Большую часть года жили они в Воронеже, Москве, отдыхали в Италии, на Кавказе, в Углянец приезжали на месяц-два в году. Поместье Кряжова располагалось все на том же бугре, невдалеке от церкви. От него еще в 1980-е гг. оставался дом (в нем помещался сельсовет, а потом хозмаг) и сад, который так и называли – «Барский сад». Место было красивейшее! И благодатное. Чего стоили хотя бы аллеи из вековых дубов и лип! Сейчас все это «утилизировано»: дом растащили на кирпичи, а Барский сад застроили жильем, порубив почти все деревья. Столь же прекрасным было имение Сычева – в советское время Дом отдыха, а ныне – санаторий «Углянец». Это место сохранилось лучше, но и ему сейчас грозит варварство современной цивилизации: планируется полная реконструкция санатория, которая грозит полностью уничтожить великолепно продуманный и устроенный нашими предками ландшафт. Надо отдать должное помещикам: умели они обустраивать земное пространство! И да не сбудется с нами в который уже раз поговорка «Что имеем – не храним, потерявши – плачем!» Давайте все-таки мудреть – и хранить то, что имеем, т.е. наше природное, культурное и духовное наследие, чтобы не плакать потом, его потерявши!

К такому наследию относится и наша церковь – храм св. Стефана (Казанской иконы Божией Матери). Ей, слава Богу, сегодня ничего не грозит. Наоборот, церковь все больше обустраивается: ухоженный двор обнесен красивой оградой, рядом – воскресная школа, разместившаяся в отремонтированном здании старой церковно-приходской школы, которая в советское время была начальной школой, а потом почтой. Сама церковь тоже претерпела исторические коллизии .Основанная в 1868 г. вместо старой деревянной церкви, она строилась, как рассказывают старики, 12 лет, а вместе с подготовительными работами – более 30. Средства на строительство собирали всем миром, много дал Кряжов и другие богатые жители села. Несколько лет перед строительством в огромной яме гасили известь, возили на телегах кирпич из Рамони. До 1930-х гг. в церкви продолжались службы, но в 1937 г. она была закрыта, разграблена (хотя многое из утвари верующим удалось спасти и сохранить до времени возрождения храма) и заброшена. Долгое время церковь пустовала, потом использовалась под склад. Помню ее облезлый ободранный остов, уныло тянущийся к небу, крышу, поросшую мхом и травой, пустую колокольню, в которой жили голуби. В 1990 г., однако, начинается возрождение храма. Здание передают епархии, инициативные жители села, создав активную группу собирают средства на его ремонт, отовсюду идут пожертвования, и к 1997 г. храм был отремонтирован, оштукатурен изнутри и снаружи и даже расписан воронежскими художниками.

В кон.XIX – нач.XXвв. в углянском храме долгое время священником служил Александр Кораблинов (ум.в 1924 г.), отец нашего знаменитого земляка, известного писателя Владимира Александровича Кораблинова (1906—1989), автора романов «Жизнь Кольцова» (1956), «Жизнь Никитина» (1974), дилогии «Бардадым — король чёрной масти» (1966) и «Волки» (1967),книги о воронежском заповеднике «Олень, золотые рога», «Воронежских повестей» («Алые всадники», «Воронежские корабли», «Горы Чижовские» и др.), в том числе и автобиографической повести об Углянце «Азорские острова». Дом Кораблинова, выложенный той же старинной кладкой, что и церковь, находился неподалеку от нее, в центре села (ныне ул. Ломоносова). В советские годы в нем был клуб (я сам в детстве не раз смотрел там кинофильмы), а после постройки в 1973 г. нового ДК – хозяйственный магазин. К сожалению, в постперестроечный период дому Кораблинова не повезло так, как храму. После переезда магазина в новое здание дом был заброшен и постепенно разобран и растащен на кирпичи. Последние остатки его растаскивались уже в 2000-е гг. Ни власти, ни население не позаботились о его сохранении – о сохранении нашей памяти, нашей культуры. Дом, казалось, самой судьбой предназначенный для того, чтобы быть очагом культуры в селе (в нем можно и нужно было разместить краеведческий музей, библиотеку, музей истории церкви, литературные, историко-патриотические кружки – да мало ли еще чего!), практически перестал существовать. От него остался лишь фундамент, так что даже мемориальную доску повесить некуда, и как символ современного цивилизованного варварства, прямо на месте дома красуется газовый распределительный узел! Я не против газификации и вообще прогресса, совсем нет. Но строя будущее, нельзя забывать о прошлом; устремляясь к удобствам, недопустимо попирать историю и культуру!

В нашем крае чтут память Кораблинова. Имя писателя носят улица и библиотека № 8 в Воронеже. На доме в Воронеже, где жил писатель долгие годы, установлена мемориальная доска. Его именем, слава Богу, назвали одну из новых улиц в Углянце. Однако разрушение дома Кораблинова – наше огромное упущение, наша боль. Необходимо срочно исправлять хотя бы то, что возможно: во-первых, немедленно установить мемориальную доску на месте дома, а затем, в дальнейшем, поставить вопрос перед властями региона о восстановлении дома Кораблинова, учреждении в нем музея и культурно-просветительского центра села (там можно устроить и художественную мастерскую, и переплетную, спасающую старые книги от преждевременной смерти, и т.д.). 

Вернемся, однако, к истории села. В советские годы Углянец рос и развивался. В1923 г. в Усманском бору был учрежден Воронежский заповедник, в нем началась природоохранная, природовосстановительная и научная работа, в том числе организован первый в мире бобровый питомник, из которого в дальнейшем было вывезено более 3 тысяч бобров во многие регионы мира. Граница заповедника проходит в 7 км от Углянца, нов 1958 г. большая часть леса, не вошедшего в заповедник, вошла в природоохранный заказник. Здесь же организован лесхоз Воронежского лесничества. Начинаются государственные лесоразработки. Часть населения работает в лесу, но подавляющее большинство – в Воронеже и на железной дороге, по которой ходит рабочий поезд, соединяющий Углянец с городом. Сюда все больше переселяются люди из близлежащих сёл (Парижская Коммуна, Забугорье, Макарье). Т.к. вся земля была государственной, то вскоре сталоне хватать места для строительства новых домов, и в 1932 – 1934 г.г. инициативная группа рабочих обратилась с ходатайством к тогдашнему министру путей сообщения Лазарю Кагановичу с просьбой выделить территорию, занятую лесом рядом с железной дорогой, от площадки Орлово до площадки Углянец, для строительства жилых домов. Такое разрешение люди получили и стали ее заселять. Так возник поселок Кагановка. Позже он стал называться пос. Подлесный, а имя «Кагановка» осталось его неофициальным названием.

Во время Великой Отечественной Войны Углянец находился у самой линии фронта. В 1942 году на его территории расположился штаб командующего войсками Воронежского фронта Н.Ф. Ватутина. Есть идея в связи с этим установить мемориальную доску или даже памятник – либо на месте штаба, либо рядом с памятником погибшим землякам, установленным в центре села в 1997 г. Учитывая современные события на Украине, это имело бы особенный политико-патриотический смысл:  Воронежский фронт, как известно, в октябре 1943 г. был преобразован в 1-й Украинский, а его командующий Н.Ф. Ватутин в феврале 1944 г. смертельно ранен (по одной из версий) именно бандеровскими националистами…

После войны село восстанавливалось и продолжало развиваться. В 1955 г. в селе была построена средняя школа, в 1967 г. – комбинат «Опытный» со всей социальной инфраструктурой: 2 пятиэтажных жилых дома (позже еще один), потом детский сад, еще одна средняя школа (1972 г.), Дом культуры. В 1979 г. рядом с Барским садом построили Завод прессовых узлов (филиал ТМП), а от него чуть позже – еще один многоквартирный дом. Параллельно строилась новая почта, асфальтировались улицы открывались магазины, кафе.

1990-е годы стали серьезным испытанием для народа. Люди перестраивались, адаптируясь к новым общественно-историческим реалиям. Снизилась рождаемость, выросло кладбище. Но Углянец не только не превратился в умирающее село, не деградировал, как это случилось со многими селами России, но даже разросся и продолжает расти по сей день. В последние годы произошла газификация села, построены несколько спортивных и детских площадок, заасфальтировано 5 км дорог, устроены тротуарные дорожки. Отремонтированы детский сад и школа, детсад вновь наполнился детьми, мест уже не хватает…Построена новая котельная, улучшено электроснабжение, устроено освещение улиц. В ближайшие годы планируется строительство большого спорткомплекса с футбольным стадионом, спортивными и танцевальным залами, двух детских площадок, готовится проект капитального ремонта Дома культуры. Словом, Углянец живет и развивается.

Много замечательных людей живет в селе! Материал о них мог бы составить отдельную статью, а то и книгу. Надеюсь, обстоятельства позволят со временем рассказать о них более подробно. А пока перечислю хотя бы некоторых.

В.С. Попов – есениновед-любитель, автор книги о Есенине, Блоке, Лермонтове, Платонове и их духовной связи с Гете, автор многих публикаций в «Подъеме», московских научно-публицистических журналах, участник Есенинских чтений и научных конференций, поэт, краевед. И.Т. Филатов (недавно умерший) – поэт, автор книги стихов «Весь я деревенский». М.В. Лапин – учитель начальных классов и пения, журналист, местный энтузиаст-общественник, активист возрождения храма, краевед, автор многих публикаций в районной газете. И.Н. Локтев – атаман возрожденной у нас казачьей станицы, бывший водитель, а теперь директор рынка, лидер местных казаков, активно участвующих в общественной жизни села (сейчас, например, они строят купель на бугре, возле Святого колодца, недалеко от церкви). Е.В. Енина, В.И. Калинина, Н.А. Шишкина – художники, мастера народного творчества, ведущие детских кружков. Л.В. Грицук – балетмейстер, ведущая танцевального ансамбля, директор ДК. Е.Г. Каширина – местный летописец, библиотекарь, ведущая концертов и других культурных мероприятий. А.П. Сапов – художник, философ, автор историко-философских публикаций в газете «Берег», научных журналах и сборниках. Н. А. Захарова – активная общественница, нынешняя глава администрации Углянца. К.А. Губин – бегун-сверхмарафонец, неоднократный участник чемпионатов страны по бегу на длинные дистанции, серебряный призер чемпионата России 2014 г. по суточному бегу в командном зачете, двукратный бронзовый призер чемпионата страны в том же виде спорта, участник эстафеты олимпийского огня 2014 г. в Воронеже. Н.Н. Лаврентьев – физрук, мастер спорта по ориентированию, тренер баскетбольной команды, занявшей в 2013 г. 1-е место в районном и 2-е место в областном чемпионате. В.Д. Головин – еще один физрук, тренер волейбольной команды, выигравшей в 2001 г. районное первенство. Учителя-лауреаты областного конкурса «Учитель года» В.В. Журавлев (2006 г.) и Н.П. Бунина (2007 г.).   В.И. Мельников – художник-самоучка, работающий в жанре философской живописи. Можно отметить А.В. Побежимова, тех же Е. Енину, Е. Каширину и др. любителей ландшафтного дизайна, превративших свои дома и дворы в музеи красоты и сказочные подворья, а также священника о. Евгения, о котором многие жители отзываются, как об очень добром, душевном и внимательном человеке. И много-много еще замечательных людей живет у нас в Углянце – людей добрых, трудолюбивых, творческих, верящих в то, что не пропадут их труды даром, а пойдут во благо родного края, всей нашей великой Родины.

Литература

1. Загоровский В.П. Как возникли названия городов и сёл Воронежской области. — Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1966. — 112 с.

2. Загоровский В.П. Белгородская черта. – Воронеж: Изд-во Воронеж.ун-та, 1969. — 304 с.

3. Прохоров В.А. Вся Воронежская земля. — Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1973. – 418 с.

4. Усманский бор. Страницы истории / А.М. Дехтярев и др. – Воронеж: «Научная книга», 2013. – 559 с.: ил.

5. Кораблинов В.А. Азорские острова. // Воронежские повести. –  Воронеж: Центр духовного возрождения Черноземного края, 2006. –  464 с.

6. Песков В.М. Лесные глаза. – М.: «Советская Россия», 1979. – 256 с.

7. Песков В.М. Шаги по росе. – М.: «Молодая гвардия», 1963. – 352 с., ил.

8. Попов В.С. Размышления дотошного читателя.– Воронеж: Кварта, 2014. – 144 с., ил.

9. Филатов И.Т. Весь я деревенский.– Воронеж: Общественный музей С.А. Есенина, 2011. – 85 с.

При написании очерка использованы рукописи углянских краеведов М.В. Лапина, А.П. Каширина, Е.Г. Кашириной, В.С. Попова, А.М. Тютина, устные рассказы местного старожила Д.П. Енина, местные легенды, предания и воспоминания жителей села.